Венесуэльский поэт и прозаик.
Отрывок из сборника "Дядюшка Ягуар и Дядюшка Кролик".
...
‒ Выходи за меня замуж, ‒
предложил ей Бык.
‒ А что ты мне дашь? – спросила его
Букашка.
‒ Я дам тебе власть. Если
ты выйдешь за меня, мир будет лежать у твоих ног. Одно лишь твое слово будет
приводить всех в трепет, все будут спешить угодить тебе. Я сказал «от одного
слова»? Тебе даже не надо будет выражать твои желания словами. Любая прихоть,
мелкий каприз в выдыхаемом тобой воздухе будет как звон в колокола, что
тормошит ленивых, будит спящих и даже воскрешает мертвых. Самые переменчивые и пылкие
фантазии превратятся в восхитительную реальность, о которой можно только
мечтать. Ты будешь внушать животным страх и повиновение. Твоя жизнь станет тропой, усеянной
подарками и подношениями, вселенная встанет перед тобой на колени, благоговея
перед избранницей могущественного Быка.
‒ Ох, Бык, я тебя боюсь! –
воскликнула Букашка.
‒ Твоя жизнь станет
тропой, усеянной подарками и подношениями, но подарки будут сладки, а
подношения – хрупки, – вмешался Вьюрок. – Я дам тебе поэзию. Невидимые оркестры
будут переливаться чудесными мелодиями, неосязаемый ветерок донесет незнакомую пленительную
музыку, дождь стихов и лепестков омоет твое лицо, а фонтан мадригалов и
печальных песен будет мягко и жалобно бить у твоих ног.
‒ Ох, Вьюрок, как это
банально! – ответила Букашка.
‒ Вот моя победоносная
шпага, – сказал Петух. – Она прошла через тысячи ужасных битв. Она, как буря,
обрушивалась на бесчисленные армии, которые в ужасе разбегались при виде ее
блеска. С ее помощью я грабил и убивал жителей больших городов, столиц обширных
империй, уничтожал последние бастионы отчаянного сопротивления. Эта шпага все
еще пульсирует от крови моих жертв. Возьми ее! Она твоя! Я кладу ее к твоим
ногам в знак поклонения. Прими ее, ты будешь супругой всепобеждающего Петуха. Я
дам тебе славу.
Надо отметить, что он был великолепен в своем
красном мундире, золотом плаще и с каскадом
перьев на шлеме, но Букашка ответила ему:
‒ Ох, Петух, ты мне
неприятен!
‒ Я дам тебе почести: изволь
принять их, – заговорил доктор Осел. – Вместе мы достигнем вершин почета,
откуда едва видна пена жалких потуг барахтающейся внизу невежественной толпы. До
нас не долетят брызги ни бедности, ни тупости. Священный занавес славы укроет нашу
жизнь как величественный балдахин, и мы с тобой вместе взойдем на трон
бессмертия.
‒ Ох, Осел, как это
должно быть скучно!
‒ Я дам тебе любовь, я есть
сама любовь и только любовь, - заявил Козел. – Подойди, дай мне руку. Объединимся!
Мы будем любить друг друга везде, где только может расцветать любовь. Мы будем наслаждаться
ею в лесной тени и на бархате луга, на золотом песке пляжа, у подножия округлых
холмов, среди которых резвится ветерок, благоухающий корицей и душистым перцем.
Моя любовь горяча и безгранична, как поцелуй, в котором воплотилась
бесконечность.
‒ Ох, Козел, я тебе не
верю!
Кот предложил ей знатность своего рода, Пес ‒
верность и привязанность, Навозный жук – совершенство строительных технологий, Трупиал*
– гармонию искусства, Гусь обещал ей спокойную бюргерскую жизнь, Конь – ежедневный
спорт и волнения, Дождевой червяк хотел убедить Букашку объединить капиталы и,
поженившись, стать самыми богатыми животными в мире, а Крапивник предложил ей
свою бедность и хлеб с луком впридачу.
‒ Ох, нет, нет! Не могу
решиться, ‒ бормотала Букашка.
Она опять чуть не расплакалась.
Мышонок Перес ничего ей не предлагал. Он тихонько
стоял в стороне, глядя на Букашку и не шевелил даже кончиком хвоста, а в нежном
взгляде его черных глаз таилась покорная тоска.
‒ А ты, Мышонок Перес,
ничего мне не предложишь?
‒ Ничего, Букашка, –
вздохнул тот. – Что я могу тебе предложить? Подобно чудесному сну было бы для
меня жениться на тебе и каждый день, каждый час, каждое мгновение молча
любоваться тобой, как сейчас. Как ты прекрасна, Букашка Мартинес! Волшебный сон
– видеть, что твоя жизнь переплетается с моей, как розовый куст оплетает стену
дома, слышать вечер за вечером, утро за утром, когда по небу плывут розоватые
облака или когда мерцают звезды, или когда последние лучики солнца сверкают,
скользя по сонной земле – твой мелодичный смех, веселые крики и наблюдать твои
манеры, как у школьницы. Тогда я мог бы наклониться к твоим глазкам и следить с
нежным благоговением за тем, чтобы они потихоньку закрылись, а утром, когда ты
проснешься, все еще ожидать со смущенным ликованием в сердце минуты, когда я
увижу мое собственное отражение, оставшееся с вечера в твоих зрачках.
Он замолк на мгновение, а потом добавил еще более
грустным голосом.
‒ Это было бы невыразимо
прекрасно, но... Что об этом говорить? Я видел, как ты отвергла Быка, который
предлагал тебе власть, Вьюрка с его поэзией, Петуха, Осла, Козла. Как же я
осмелюсь подойти к тебе?
Сердечко Букашки Мартинес забилось быстро-быстро.
‒ Мышонок Перес, я выйду
за тебя замуж, ‒ вдруг объявила она.
Вот так обручились Букашка Мартинес и Мышонок
Перес.
Незамедлительно начались приготовления к свадьбе.
Праздник нужно было устроить роскошный, соответствующий важности события. У Сеньоры
Крысы дел было невпроворот. Она бросилась лихорадочно прибирать в доме, мыть
полы, натирать до блеска мебель, раскладывать повсюду ковры и украшать каждый
уголок. Помимо этого, она сделала огромный торт с семнадцатью розовыми
свечками, которые Букашка должна была задуть с первой попытки.
‒ Это принесет удачу, ‒
уверяла Крыса. – Муж никогда тебе не изменит.
Курица принесла в подарок варенье из папайи.
Сорока прислала какие-то безвкусные пирожные, утверждая, что это самые
настоящие «гатó». Муравей притащил бутылку чичи**,
купленной задешево, но очень вкусной. А цикада, наоборот, принялась сорить
деньгами – прислала ящик шампанского, купленный в кредит на ликерном заводе, за
который ей потом пришлось расплачиваться шесть месяцев. Даже Цесарка и четыре
Паука вручили свои подарки: изысканный миндальный мусс и корзинку с меренгами и
безе.
– Этого еще не хватало! – ворчала Сеньора Крыса,
вытирая пот со лба. – В мои-то годы так убиваться ради этой капризной девчонки,
которая и спасибо потом не скажет!
Хоть она и жаловалась, не переставая, но дом
вычистила до блеска. В праздничный вечер коридоры и галереи ослепляли гостей своей
красотой: Крыса развесила между колоннами гирлянды, а Светлячок зажег много
разноцветных огоньков. Вечер выдался теплый и тихий, небо было усыпано
звездами. Время от времени порывы легкого ветерка смешивали ароматы близлежащих
садов с запахами далеких лесов, и одни уже было не отличить от других. Букашка
Мартинес и Мышонок Перес стояли, облокотившись на подоконник и выглядывая в
сад.
– Ты меня любишь?
– Я тебя очень люблю.
– Ты всегда будешь любить меня?
– Я буду любить тебя вечно.
– И никогда не полюбишь другую?
– Я никого, кроме тебя, не замечаю.
– Как сильно ты меня любишь?
– Моя любовь к тебе безгранична.
– Как вселенная?
– Да, как вселенная.
Звезды на небе затаили дыхание, слушая их
разговор. Несколько пожилых зверей, очень мудрых и очень почтенных, которые
собрались вместе, чтобы исследовать законы, управляющие звездами, прекратили
свою беседу, потому что им показалось, что ветерок донес до них обрывок
разговора. Как нищий, который ночью, внезапно услышав музыку и заметив огни в
окнах усадьбы, подходит к железной ограде и стоит, наблюдая с грустью во
взгляде за праздником, а потом медленно удаляется – так же ветерок вдруг
затихал, прячась в глубине кроны дерева, трепетно собирал слова, а потом
продолжал свой путь, но уже медленно, меланхолично и лениво смакуя их.
Две звериные армии, которые как раз собирались
вступить в серьезную битву, остановились в нерешительности, внимательно
прислушиваясь к далекой беседе, а позже, начав сражение, участвовали в нем
неохотно и боялись за свою жизнь, как никогда. Сама Земля на миг прекратила
вращаться вокруг своей оси и вокруг Солнца. Да и Солнце и все планеты
остановили свой головокружительный бег к далекому созвездию Альфа Геркулеса.
Потому что с тех пор, как мир вращается вокруг
самого себя и вокруг Солнца, а Солнце и Солнечная система плывут в бесконечном
пространстве к Альфе Геркулеса, никогда еще ни ученые, решая задачи, ни
генералы, дающие приказ к началу битвы, не произносили таких важных слов как
те, что говорили друг другу Букашка Мартинес и Мышонок Перес.
За их спинами обнявшиеся парочки самозабвенно
танцевали под музыку, которую играли Сойка на арфе, Крапивник на гитаре и Кумушка
Жаба на маракасе.
– Недобрый знак! Кто на свадьбе пляшет, тот потом всю
жизнь проплачет! – прошипел Клещ.
Наступило время ужина, на огонь поставили огромный
котел с шоколадом. Сеньора Крыса яростно помешивала в нем специальной палочкой.
– Ммм... как вкусно! – пробормотал Мышонок Перес,
склоняясь над краем сосуда и жадно вдыхая своим маленьким носиком насыщенный
аромат дымящейся аппетитной жидкости.
Крыса первой заметила, в какой опасности он
находился.
– Осторожно, – сказала она. – Не подходи так
близко к краю, ты можешь упасть.
– Ах, как вкусно! – твердил Мышонок Перес в
упоении.
– Осторожно! – закричала Букашка.
– Осторожно! – повторили за ней хором все стоявшие
рядом гости, обернувшись на крик.
Но было уже поздно. Мышонок Перес слишком сильно перегнулся
через край котла. Быть может, его одурманили поднимавшиеся оттуда тяжелые пары.
Внезапно он побледнел, пошатнулся, хотел схватиться за котел (но тот был таким
горячим, что Мышонок обжегся), окончательно потерял равновесие и рухнул внутрь.
Его хрупкое тельце в сером костюме, сшитом специально для свадьбы, несколько
секунд держалось на кипящей поверхности, прежде чем навсегда исчезнуть в
шоколадных глубинах.
– Осторожно! – воскликнули еще раз все
присутствующие и бросились к котлу, но Мышонка не было ни следа.
– Ах! – всхлипнула Букашка Мартинес и лишилась
чувств.
__________________________________________________________
*трупиал – ярко-желтая птица с головкой и
крыльями черного цвета из отряда воробьиных, символ Венесуэлы.
** чича – распространенный в Южной Америке
алкогольный напиток, похожий на пиво. Изготовляется из кукурузы.
Keine Kommentare:
Kommentar veröffentlichen